В предыдущей главе мы уже отметили, что шатровый тип церквей был излюбленным у русских людей допетровской эпохи и применялся ими поэтому гораздо чаще, нежели тип клетских церквей; об этом можно вывести заключение хотя бы из того, что в альбомах Мейерберга и Олеария изображений шатровых церквей, в общей сложности, больше, чем изображений церквей клетских......

Очень интересен вопрос: почему наши плотники, насколько об этом можно судить по уцелевшим памятникам, совершенно не признавали шестиугольного в плане многогранника, а пользовались при постройке церквей исключительно формой восьмерика. Не имея в виду дать исчерпывающего решения этого вопроса, полагаем все-таки возможным несколько приблизиться к нему.....

Следует заметить, что вообще приемы эти были те же самые, что и при рубке клетских церквей; так, например, срубы ставились обычно прямо на грунт, без фундаментов, иногда на подклетах, а иногда и без них; главная часть храма («церковная стопа») и алтари рубились из бревен, а нищевники и притворы «забирались в столбы». Однако, некоторые своеобразные приемы все-таки были, но они, естественно, касались, главным образом, восьмиугольных в плане частей шатровых храмов, являвшихся их существенной отличительной чертой от храмов клетских.....

Переходя к обзору внешней архитектуры шатровых церквей, заметим, что первые из них, по общему приему композиции их масс, вряд ли могли сильно отличаться от церквей клетских. Резкого скачка в этом отношении быть не могло; говоря иначе, не могли сразу появиться высокие восьмерики, начинающиеся от самой земли, равно как не могли появиться сразу и высокие шатровые крыши. Надо полагать, что первоначально низкий восьмерик робко поднялся над двухскатной крышей клетской церкви, причем шатер его также не имел большой высоты и походил скорее на «колпак», нежели на шатер.....

Стремление сделать храм возможно более поместительным, а также иметь в нем несколько приделов, привело к возникновению особой группы шатровых церквей. Если идея многопридельности храма была осуществлена в почской церкви, а также в церкви села Конецгорья, то все же строители их сумели лишь отчасти выразить на внешнем облике этих церквей их многопридельность, так как, в сущности, они не изменили типичного силуэта однопридельного храма, а ограничились только тем, что в одном случае прибавили к его северному и южному прирубам небольшие алтарные апсиды, а в другом — прибегли к еще более простому приему: расчленили одну апсиду на две, что заметно только с восточной стороны церкви. Но впоследствии такое неполное осуществление идеи многопридельного храма перестало отвечать художественным запросам народа, и поэтому создались такие церкви, как Успенский собор в городе Кеми......

Рассмотрим еще одну, последнюю группу шатровых церквей, отличительной чертой которых является своеобразный прием декорации их шатров. Сущность этого приема заключается в том, что шатер стоит не на восьмерике, как во всех предыдущих случаях, а на четверике, и в нижнюю его часть врезаются четыре бочки; при этом приеме шатер теряет свое самостоятельное значение: он находится в зависимости от бочек — как бы вырастает из них, отчего прием этот носит название «шатер на крещатой бочке».....

Так продолжалось до второй половины XVII в., когда возникшее незадолго до того гонение на церкви шатрового стиля не вылилось в окончательное запрещение их строить; оставляя в стороне вопрос о причинах, обусловивших это запрещение, отметим только то, что все московские патриархи, начиная с Никона, стремились к возвращению нашего церковного зодчества в его прежнее русло, то есть к пятиверхому типу храмов, и поэтому в их храмозданных грамотах всегда имелось требование, чтобы «верхи строились по чину прочих каменных церквей, а не шатровые».....

Хотя Москва, в лице ее иерархов, ревностно стремилась вернуть наше церковное строительство к «освященному преданием пятиглавию», но она вполне достигла этого только в отношении церквей каменных; направить же по этому руслу деревянное зодчество ей не удалось. Об этом наглядно свидетельствует весьма малое число таких деревянных церквей, строители которых имитировали приемы композиции каменных пятиглавых храмов.....

В поисках способа осуществить одновременно требования как мирян, так и духовенства, плотники начали примащивать пятиглавие к иной форме покрытия, а именно к «кубу», вследствие чего появился особый тип церквей, называемых по форме их кровель «кубастыми»....

Сильное стремление плотников к многоверхим храмам, проявившееся в конце XVII в., нашло до некоторой степени исход в создании таких церквей, как в селах Подпорожье и Бережно-Дубровском. Однако главенствующей формой этих церквей все еще является «куб»; говоря иначе, многоглавие здесь все еще не самостоятельно — оно еще не нашло своего собственного облика и, так сказать, только прилаживается к другим, уже сложившимся формам.....