Как мы уже заметили выше, пять верхов храма отвечают крестообразной форме его плана, поэтому пятиглавие южных церквей, вернее, их четыре малые главы размещаются не так, как у церквей великорусских, а именно: малые главы южных церквей всегда ориентированы по странам света, тогда как главы великорусских церквей ориентировались в старину по направлениям линий северо-восток, юго-запад и северо-запад, юго-восток. Кроме того, пятиглавие церквей юга естественно вытекает, в большинстве случаев, из формы срубов и способа их комбинировать, так как каждая глава завершала собой самостоятельный башнеобразный сруб и являлась, так сказать, логическим следствием конструктивного приема, тогда как в великорусских деревянных церквах пятиглавие не вытекало из формы плана, а служило лишь декоративным целям, имитируя, как мы видели выше, формы каменные. В силу этих причин, все уцелевшие памятники рассматриваемой группы южнорусских церквей отличаются друг от друга, главным образом, по числу ярусов, образующих их пять башен.

 

Наиболее простой, по числу ее основных масс, является церковь Рождества Богородицы в местечке Ходорове (Коневского уезда, Киевской губернии. Построена в 1768 г.) (рис. 478, 479 и 521). Ее боковые башни состоят каждая из одноярусного сруба, покрытого шатром, над которым высится глухой восьмеричок, играющий роль шейки для луковичной главки. Из центра тесной группы этих четырех башен вырастает невысокий восьмерик, тоже крытый шатром, который увенчан довольно грузной луковичной главой, на не менее грузной восьмигранной шее. Несмотря на несколько тяжелые пропорции верхов ходоровской церкви, ее общий силуэт не кажется придавленным, чего нельзя сказать о Николаевской церкви села Синявы (Васильковского уезда, Киевской губернии. Построена в 1730 г.) (рис. 473, 474 и 522), силуэт которой какой-то расплывчатый, без характерного для пятиглавых церквей стремления вверх, несмотря на то, что все башни ее образованы двумя ярусами восьмериков. Объясняется это тем, что центральная башня — лишь немного выше боковых, а также тем, что нижним восьмерикам придана в плане неудачная форма: они все вытянуты в одном направлении (по линии север — юг). Таким образом, церковь эта ни по плану ее, ни по внешнему виду не может быть отнесена к числу лучших памятников южной церковной архитектуры, но тем не менее она для нас интересна, как пример пятиглавого храма, все башни которого имеют по два яруса.

 

Совершенно иное впечатление производит церковь Успения Пресвятой Богородицы в местечке Ярышеве (Могилевского уезда, Подольской губернии. Время сооружения этой церкви в точности не известно).

 

Боковые башни этого типичного пятиверхого храма состоят каждая из двух восьмериков, из которых нижний почти вдвое выше верхнего, но разделен горизонтальным пояском на две части, вследствие чего башни кажутся трехъярусными; средняя же башня в действительности трехъярусная, благодаря чему она значительно превышает боковые (рис. 480, 481 и 195). Переходы от одного яруса к другому образованы низкими куполообразными восьмигранниками, крытыми дранью; дранью же крыты и купола, имеющие форму шатров, грани которых внизу слегка загибаются. Силуэты куполов очень красивы и прекрасно завершаются острыми, шлемовидными главками, увенчанными крестами, которые украшены венками и вензелями. Вопреки обычаю, алтарный сруб рассматриваемого памятника обращен не на восток, а на север; в противолежащей ему боковой башне, то есть в «бабнике», устроены хоры, пол которых перерезает ее на две части (хоры эти, по-видимому, неодновременны остальным частям храма); остальные же башни оставлены изнутри открытыми вплоть до шеек венчающих их главок.

 

Рис. 521. Церковь Рождества Богородицы в Ходорове. По Г. Павлуцкому	Рис. 522. Никольская церковь села Синявы. По Г. Павлуцкому
Рис. 523. Церковь в Ромнах. По Н. Макаренко	Рис. 524. Церковь в Великой Березянке. По В. Щербакивскому
Рис. 525. Церковь близ Турки. По Н. Крюкову	Рис. 526. Церковь в Хриплине

 

Церковь в Ярышеве представляет собой окончательно сложившийся образец пятикупольного храма; в нем не нашло только полного выражения присущее церквам этого типа стремление вверх: в нем все еще чувствуется некоторая расплывчатость, тогда как у Покровской церкви в Полтаве (Церковь эта построена в 1764 г. в Ромнах (Полтавской губернии) и перенесена в Полтаву в 1900 г.) башни так стройны, что даже общий абрис всей их группы кажется одной башней (рис. 487, 488 и 523). Прием плана этой церкви такой же, как и у ходоровской церкви, поэтому сруб центральной башни не доходит до низа церкви, а покоится на точках пересечения срубов боковых башен. Последние образованы только двумя ярусами восьмериков, из которых нижние очень высоки и не разделены, как у предыдущего памятника, горизонтальным поясом, благодаря чему храм кажется еще более стройным. Купола и главки Покровской церкви носят на себе следы влияния стиля Барокко; таким же характером отличаются кровли, соединяющие ярусы башен, и вычурной формы окна, помещенные вверху нижних ярусов боковых башен.

 

Великолепный образец пятикупольных композиций представляла церковь села Великая Березянка, построенная в XVIII веке и теперь уже разобранная (рис. 524). Как боковые, так и центральные ее башни, несмотря на ее мощность, не казались тяжелыми; особенно пропорционально были скомпонованы три яруса средней башни, причем покрытия их имели различную форму, равно как и покрытия боковых башен. В общем характер покрытий этого памятника был более спокойным, чем у предыдущей церкви, и менее отмеченным влиянием архитектуры Запада.

 

Отличительная черта березянской церкви заключалась в том, что нижний сруб ее центральной башни был несколько выше нижних срубов боковых башен, благодаря чему центральная башня уже в нижней своей части приобрела господствующее значение, чего нет у церкви в Ярышеве, хотя во всем остальном последняя скомпонована по такому же приему, как церковь в Березянке.

 

В Прикарпатской Руси, точно так же, как и в Малороссии, пятиглавые церкви строились, по-видимому, гораздо реже, нежели трехглавые. По приему плана и по общей идее композиции они очень близки к малороссийским, но имеют некоторые местные отличительные черты. Так, например, их нижнюю часть всегда охватывает опасание, тогда как ни у одной малороссийской пятиглавой церкви его нет; затем, даже у самых законченных, в отношении типа, прикарпатских церквей нет такого ясно выраженного стремления вверх, какое мы наблюдали у церквей малороссийских, и которое является, надо полагать, следствием влияния стиля Барокко. Наоборот, для прикарпатских пятиверхих церквей типична некоторая коренастость общего их силуэта; говоря иначе, их высота, по сравнению с площадью плана, не велика и, кроме того, она в значительной мере скрадывается широкими крышами опасаний.

 

Одним из памятников наиболее простых пятиверхих церквей прикарпатских славян является церковь, находящаяся вблизи села Турки, в Галиции (рис. 525). Ее центральную часть образует квадратный в плане сруб, к которому с запада примыкает прямоугольный сруб бабника, крытый двухскатной крышей, а с востока — пятистенный сруб алтаря, крытый на пять скатов; над коньками этих крыш высятся маленькие главки, шейки которых опираются на едва заметные восьмигранные подножия. С севера и юга к центральному срубу примыкают пятистенные срубы, имеющие одинаковую высоту с алтарем и бабником и дополняющие план всей церкви до формы креста; крыши этих двух срубов отмечены такими же главками, как и те, что помещены над алтарем и бабником. Центральный сруб, поднявшись над крышами нижней части церкви, переходит в высокий глухой восьмерик, покрытый шатром, который имеет внизу перехват и увенчан главкой на восьмигранной шейке. Таким образом, хотя рассматриваемая церковь имеет пять глав, но пятиглавие ее имеет зачаточный характер, так как вполне развитые формы церковного верха имеет, с архитектурной точки зрения, только центральная часть храма, возвышающаяся над всеми остальными. К такой же стадии развития пятиверхих храмов следует отнести и церковь в Хриплине (под Станиславовым), на стенах которой частью еще уцелела обшивка мелким гонтом с вырезными концами (рис. 526).

 

Примером типичного пятиверхого храма прикарпатских славян может случить великолепная церковь в селе Княждворе (в Галиции), построенная в XVIII веке. Ее пять башен имеют по три яруса, из которых нижние объединены в одно целое общими карнизом и крышею, а верхние вырисовываются в виде самостоятельных верхов, перехваченных узенькими карнизами (рис. 527 и 528). Центральная башня массивнее остальных, в особенности северной и южной, но по высоте она лишь ненамного их больше. Покрыты башни высокими шатрами с перехватом внизу и увенчаны главками яйцевидной формы, высящимися над гранеными шейками. Вокруг всей церкви так же, как и у предыдущей, тянется широкий навес опасания, под которым стены оставлены не обшитыми, тогда как выше него вся церковь сплошь покрыта чешуей из гонта и драни. Перед западной башней находится низенький, крытый двухскатной крышей, сруб притвора, а за восточной помещен такой же, и таким же образом крытый прируб, который увеличивает алтарное помещение; над фронтонами эти прирубов поставлены крохотные главки с крестами.

 

Церковь в селе Княждворе особенно интересна для нас в том отношении, что на ней ясно видны следы постепенной трансформации одноверхой церкви в пятиверхую; видна, так сказать, вся история пятиверхих храмов прикарпатских славян. В самом деле, отбросив у этой церкви целиком северную и южную башни и удалив те части восточной и западной башен, которые высятся над двускатными крышами алтаря и притвора с бабником, мы получим храм такого типа, как церковь в селе Устье-реки (рис. 515), то есть одноверхий храм с зародышами двух других верхов в виде главок над восточным и западным фронтонами. Далее, если восстановим восточную и западную башни, не восстанавливая при этом башен северной и южной, то получим трехверхий храм, близкий по общему абрису к церкви в Борыне (рис. 517); наконец, если вместо восточной и западной башен восстановим нижние ярусы башен северной и южной, покроем их пирамидальными крышами и закончим их маленькими луковичными главками, то получим композицию, весьма похожую на церковь в селе Турке и на церковь в Хриплине (рис. 525 и 526). На такое последовательное увеличение числа масс наиболее простого и древнего, то есть одноверхого типа церквей, указывает одна небольшая подробность, заключающаяся в том, что северная и южная башни церкви в селе Княждворе менее массивны, нежели восточная и западная, чем как бы подчеркнуто их второстепенное значение, по мнению народа, привыкшего к трехбашенным храмам и считавшего поэтому, что боковые башни, то есть северная и южная, вызываются не необходимостью, а лишь желанием придать церкви красивый и величественный вид.

 

Рис. 527 - 528. Церковь в селе Княждворе. По В. Щербакивскому
Рис. 529. Церковь села Ямницы	Рис. 530. Церковь в Иезуполе. Фото О. Маркова
Рис. 531. Собор Медведовского монастыря. По Г. Павлуцкому	Рис. 532. Собор в Новомосковске. Фото Ф. Филянского

 

Не менее, чем церковь в Княжполе, прекрасна по спокойному благородству основных масс церковь села Ямницы (под Станиславовым). Центральная башня этого памятника значительно выше боковых, так как она поднимается над крышей опасания тремя ярусами, а боковые — только двумя (рис. 529); шатры всех пяти башен, подобно шатрам предыдущего памятника, имеют внизу округлости; но высота их очень мала, вследствие чего они более похожи на граненые купола, нежели на шатры, хотя и увенчаны такими луковичными главками на шейках, какие чаще встречаются над шатрами.

 

Рассмотрим еще один памятник церквей прикарпатских славян, а именно церковь в Иезуполе (в Гуцулыцине), построенную в 1778 году (рис. 530). Ее центр занимает мощная башня, нижний ярус которой имеет в плане квадратную форму, а верхний представляет собой низкий восьмерик, крытый сложной крышей, образованной соединением шатра с восьмигранным куполом; последний имеет очень некрасивую, придавленную форму и увенчан луковичной главкой. Четыре малые башни образованы тоже двумя ярусами срубов, причем нижние из них покрыты прямыми скатами, а верхние — такими же составными крышами, как у центральной башни; однако, купола их менее придавлены, вследствие чего не производят такого неприятного впечатления, как центральный. Верхние восьмерики боковых башен непропорционально малы по сравнению с нижними и кажутся поэтому не самостоятельными ярусами, а непомерно разросшимися шейками главок, которые, в свою очередь, разрослись до размеров куполов. Эти необычной величины главки как бы придавили шатровые крыши и превратили их в пологие скаты, сильно свисающие над стенами нижних восьмериков. Таким образом, формы верхов рассматриваемого храма, кажущиеся на первый взгляд ничего не имеющими общего с более древней формой покрытий, то есть с шатрами, на самом деле представляют собой их трансформацию, происшедшую, однако, под давлением форм немецко-мадьярского искусства.

 

Мы не могли обойти молчанием церковь в Иезуполе, главным образом, из-за формы ее покрытий; служить же типичным образцом пятикупольных храмов она не может, так как по бокам ее западного купола имеются еще два небольших купола, которые сближают ее с последней группой южнорусских церквей, то есть с церквами многоверхими, к обзору которых мы теперь перейдем.

 

Выше мы упомянули, что планы пятиверхих южных церквей имеют всегда форму креста, а планы многоверхих церквей представляют собой соединение в одно целое трех планов трехверхих церквей; говоря иначе, многоверхие храмы состоят из девяти, тесно примыкающих друг к другу, срубов. Поэтому Николаевский собор Медведовского монастыря (Чигиринского уезда, Киевской губернии. Построен в 1785—1795 гг.) стоит на границе между церквами пятикупольными и многоверхими; в самом деле, принадлежа по числу своих верхов к церквам пятикупольным, он по своему плану должен быть отнесен к церквам многоверхим, так как главную его массу образуют девять срубов (рис. 483, 484 и 531). Дополнительными, по сравнению с планами пятиверхих церквей, являются четыре диагональных сруба, заполняющих наружные входящие углы. Срубы эти на целую треть меньше остальных нижних срубов и покрыты односкатными крышами, а не увенчаны ярусами восьмериков, как пять других срубов, образующих крестообразную группу высоких башен, общий силуэт которых испорчен пристройкой папертей и, в особенности, главой с безобразной шеей, поставленной над западной папертью (рис. 531). Переходные части между восьмериками медведовского собора имеют спокойный характер и производят приятное впечатление; этого нельзя сказать про венчающие купола, имеющие неопределенные, вялые контуры, неприятно отличающиеся от резко очерченных луковичных главок, шейки которых так низки, что кажется, будто главки непосредственно насажены на купола.