Простым формам срубов клетских храмов отвечают, в большинстве случаев, простые же двухскатные крыши, преследующие исключительно утилитарную цель. Тем не менее можно указать на несколько типов устройства крыш у клетских церквей. Так, у часовни в деревне Тагинцы и у церкви села Данилова мы видим такие двухскатные, с очень небольшим подъемом, крыши, какие делаются обычно у заурядных изб, и при этом совершенно с теми же деталями устройства, что особенно ясно видно на рисунке 220. Ко второму типу можно отнести двухскатные крыши несколько большего подъема, как, например, у часовни в деревне Чарострове (Шенкурского уезда, Архангельской губернии) (рис. 223), у Лазаревской церкви Муромского монастыря (рис. 219) и у древней церкви свв. Петра и Павла в городе Плесе (Костромской губернии) (рис. 224). У последней все три крыши имеют высоту*, несколько превышающую половину ширины покрываемых ими частей церкви, следовательно, они значительно выше, нежели в предыдущих случаях, и при этом скаты у них прямые, тогда как у чаростровской часовни скаты в нижней их части имеют переломы. Нижние части таких крыш с переломами носили название «полиц»; последние устраивались с целью отвести подальше от стен край кровли, и тем уберечь их от потоков дождевой воды, которые при крутых крышах приближались к стенам гораздо больше, чем при крышах пологих. Для поддержания полиц устраивали «повалы», то есть, подходя к крыше, постепенно удлиняли бревна восточной и западной стен церкви, вследствие чего у северной и южной стен получались вверху плавно свешивающиеся карнизы. Иногда переломы скатов приходились как раз в продолженной плоскости отвесной части северной и южной стен, то есть повалы имели значительный свес, как у крыши над кафоликоном Никольской церкви (рис. 222); иногда же под полицы захватывали значительные части восточной и западной стен, говоря иначе, делали повалы очень маленькими, какие мы видим у крыши алтаря той же церкви и у часовни в Чарострове.

 

 

Рис. 223. Часовня в Чарострове. Фото Н. Неверова	Рис. 225. Церковь села Билюкова. Фото Д. Иванова
Рис. 226. Церковь Святого Георгия на Юнсовском погосте. По Л. Далю

 

Наконец, к третьему типу двухскатных крыш надо отнести «клинчатые крыши», то есть такие, у которых подъем так велик, что высота их, считая по отвесу, превышает подчас всю ширину перекрываемой части здания, как, например, у церкви в селе Белюкове (Юрьевского уезда, Владимирской губернии. В окрестностях Ростова Великого), построенной в 1699 г. (рис. 225), и у Богоявленской церкви Елгомского прихода, построенной в 1643-1644 гг. (рис. 245).

 

Разновидностью клинчатых крыш являлись крыши со ступенчатыми скатами, причем, число уступов делалось различное; так, на главной части церкви Св. Георгия на Юнсовском погосте*, построенной в 1493 (?) г., скаты имеют два уступа, а над алтарем и трапезной крыши сделаны одноуступными (рис. 226). Уступы эти, придавая крышам более сложную форму, обуславливавшую богатую игру света и тени, имели преимущественно художественное назначение, но в то же время они имели и некоторый практический смысл, так как несколько ослабляли стремительность стекающих со скатов дождевых потоков, сильно размывавших грунт вокруг церкви.

 

 

Устройство клинчатых крыш являлось легко исполнимым только при том условии, что основу их составляли не стропила, а рубленные из бревен щипцы западной и восточной стен, схваченные между собой горизонтальными бревнами, благодаря чему крыша церкви являлась одним целым с ее стенами, что и позволяло придавать крышам весьма внушительную высоту. Следует, однако, заметить, что такой прием устройства крыш применялся не только при большой их высоте, но им пользовались обычно и для плоских крыш, примером чему может служить Успенская церковь в селе Троицком Лыкове (Московской губернии. Церковь эта упоминается в переписных книгах 1704 года.) (рис. 227. Разрез).

 

Хотя высокие двухскатные и клинчатые крыши придавали клетским церквам внешность, в значительной мере отличавшую их от жилых зданий, тем не менее представление русских людей о храме не удовлетворялось постановкой одного креста на коньке его крыши. Это представление одновременно с запросами эстетическими, которые зародились на почве каменного церковного строительства, занесенного к нам греками, требовало, чтобы над крышей церкви возвышалась глава. Однако, конструктивные приемы клетских церквей, в частности, конструкция их крыш, мешали воспроизведению в дереве форм каменных глав, которые в первоначальном нашем зодчестве имели значительные размеры, по сравнению с общей величиной храма, а их полые барабаны соединялись с подсводными пространствами. Затруднительность устройства таких глав из дерева, а также полная невозможность художественно связать их барабаны с высокими крышами и прямыми потолками клетских церквей*, принудили их строителей довольствоваться одной лишь символизацией, и, вследствие этого, главы каменных храмов превратились на деревянных церквах в маковки, то есть в мотивы чисто декоративные. Наиболее простым и притом, вероятно, древнейшим является тип маковки, состоящей из луковичной главки и шейки, которая непосредственно врезается в конек крыши (рис. 219, 220, 223 и 226). Несмотря на наивность, с точки зрения классической архитектуры, такого приема, он имеет много прелести, в особенности, если принять во внимание, что как шейка, так и луковица всегда обивались в старину лемехом, который со временем приобретал чарующий серебристый оттенок.

 

 

Рис. 228. Часовня в Гапселъге. Фото Ф. Калинина
Рис. 230. Церковь Васильевской слободы. По Л. Далю	Рис. 231. Упраздненная кладбищенская церковь в Иваново-Вознесенске
Рис. 232. Церковь посада Курвыша. По Л. Далю	Рис. 233. Церковь села Ивашкова
	Рис. 234. Успенская церковь в селе Черевкове. По В. Суслову

 

Следующим по древности является, по-видимому, прием, при котором шея маковки врезается не в конек крыши, а в небольшую дополнительную кровлю, имеющую форму бочки, как это сделано у часовни в деревне Гапсельге (Олонецкой губернии) (рис. 228). Здесь не только луковица и шея, но и скаты бочки обиты чешуей из лемеха. Разновидностью такого приема можно считать крещатую бочку (рис. 229), вполне развившегося образца которой, насколько нам известно, ни на одной из клетских церквей не сохранилось; есть только один памятник, а именно церковь в Васильевой слободе, у которой крещатая бочка имеет недоразвитую форму, так как ее поперечная часть имеет гораздо меньшую величину по сравнению с продольной (рис. 230). Тем не менее прием полной крещатой бочки наверно практиковался, потому что он довольно часто встречается в каменной архитектуре, копировавшей свои формы с форм деревянного зодчества. Кроме того, как увидим ниже, в конце XVII и начале XVIII века складывается тип деревянных церквей с крещатым верхом, который покрывался крышами, имеющими форму перекрещивающихся бочек; а так как в это время зодчие клетских церквей стали в композиции маковок подражать общим очертаниям целых храмов, то рассматриваемый прием маковки, в особенности, если под крещатой бочкой имелось кубическое подножье (рис. 229), без сомнения должен был практиковаться.

 

Аналогичной по смыслу является маковка билюковской церкви (рис. 225), так как она также представляет собой как бы модель церкви такого типа, который, как увидим впоследствии, также появился в XVIII веке и был известен под именем «восьмерик на четверике». 

 

К этой же эпохе, то есть к концу XVII и началу XVIII в., относятся такие типы маковок клетских храмов, которые представляют собой квадратный в плане срубик, покрытый куполом, над которым высится шейка луковицы (рис. 224); иногда квадратный в плане пьедестал заменялся восьмигранным, а вместо куполка делалась восьмискатная крыша, как, например, у кладбищенской церкви в городе Иванове-Вознесенске, построенной в XVIII в. (рис. 231), или у прелестной церкви посада Курвыша (Олонецкой губернии (рис. 232), интересной для нас, как увидим в дальнейшем, и по другим причинам. Во второй половине XVIII в., то есть в эпоху упадка, такие восьмигранные основания получают нередко утрированные размеры, и вся маковка теряет вследствие этого свой декоративный смысл, получая масштаб самостоятельной части здания, как, например, в церкви села Ивашкова (Бежецкого уезда, Тверской губернии) (рис. 233). К таким же немасштабным маковкам нужно отнести и ту, что возвышается над средней частью черевковской церкви (рис. 234), хотя сама по себе она не лишена пропорциональности и очень живописна.

 

Четырехскатные крыши не имели, по-видимому, большого распространения в применении к церковному строительству; по крайней мере, такая форма покрытия на уцелевших памятниках встречается, сравнительно с двухскатными крышами, редко. Объясняется это, вероятно, тем, что наши плотники применяли четырехскатное покрытие лишь при квадратных в плане срубах, понимая, что только при этом условии такое покрытие может быть красивым. Квадратной же формы средние части церквей, вследствие их малой вместимости, рубились относительно редко, а между тем только средняя часть церкви и притом имевшая большую высоту, нежели трапезная и алтарь, могла быть покрыта четырехскатной крышей («колпаком»).

 

Тем не менее, такие крыши все-таки встречаются; образцами их могут служить крыши над главными частями церквей в селе Копотне (Московской губернии) и в Георгиевской слободке (Гороховецкого уезда, Московской губернии).

 

Первая из этих церквей (рис. 235) построена во второй половине XVII в. и кроме своего покрытия интересна для нас тем, что на северной стене ее не имеется ни одного окна, тогда как на остальных стенах их сделано довольно много; о причине такого приема размещения окон мы говорили выше. Время сооружения второй церкви (рис. 236) неизвестно*; она представляет интерес, главным образом, тем, что является типичным образцом церквей, построенных «кораблем»; такой прием применялся гораздо чаще в каменном зодчестве, сложившись в нем не ранее начала XVI в., а в деревянном, вероятно, еще позднее. По такому же приему композиции, то есть в виде «корабля», срублена церковь в посаде Курвыше, хотя главная ее часть покрыта двухскатной, а не четырехскатной крышей, что, впрочем, не составляло необходимого признака церкви-корабля. Последним именем обыкновенно называлась такая церковь, которая состояла из алтаря, имевшего одинаковую высоту с трапезной, из главной части (самой церкви), которая по высоте значительно превосходила две первые части и, наконец, из сеней или паперти с возвышавшейся над ней колокольней.

 

 

Рис. 236. Церковь Георгиевской слободы	Рис. 237. Церковь в селе Оскочихе. По Л. Далю
Рис. 238. Церковь в Неклюдове. По Л. Далю

 

Гораздо привлекательнее крыш четырехскатных — крыши восьмискатные, почему они и пользовались более широким распространением, нежели первые. Местом их зарождения надо считать Новгородскую область, которая в XIV столетии, то есть в эпоху расцвета ее архитектуры, строила с такими крышами не только деревянные церкви, но также и каменные. С севера восьмискатные крыши распространились в центральную Русь, где в конце прошлого века существовало еще несколько деревянных церквей, покрытых по такому приему. Так, в селе Оскочихе (Семеновского уезда, Нижегородской губернии) существовали остатки церкви Св. Николая, освященной в 1792 г.; основой для ее восьмискатной кровли, увенчанной пятью главами, служили четыре рубленных щипца, составлявших непосредственное продолжение стен помещения для молящихся, имевшего в плане форму квадрата (рис. 237). У церкви села Неклюдова (Балахинского уезда, Нижегородской губернии) щипцы не находились в одной отвесной плоскости со стенами, а были немного заглублены и отделены от них неширокими полицами, почему нужно предположить, что щипцы эти были не рубленые, а дощатые — обшивные по стропилам и стойкам (рис. 238).

 

Первая из этих церквей привлекает также внимание своим крещатым планом и, в особенности, трехъапсидным алтарем с двумя острыми входящими углами; такая форма алтаря, да и вообще всего плана, несвойственна клетским церквам и указывает на желание строителей оскочихской церкви подражать приемам каменных храмов, на что указывает также и ее пятиглавие, очень типичное для московских церквей XVII века. Вообще многоглавные церкви образуют, как было упомянуто выше, особую группу памятников, но оскочихскую и неклюдовскую церкви, основываясь на общем приеме композиции и, в частности, вследствие формы их покрытий, все же следует, скорее, отнести к церквам клетским, за каковую бесспорно следует признать и церковь Св. Николая Чудотворца в Уемском приходе Архангельской губернии, построенную в 1705 г. Сама церковь, имеющая в плане форму квадрата, и ее пятистенный алтарь срублены на подклете, на консолеобразных выпусках венцов которого основан нищевник, охватывающий церковь с трех сторон и состоящий из стоек и обвязок, пространства между которыми забраны в косяк досками (рис. 241 и 242). В точке пересечения коньков восьмискатной крыши помещена маковка, шейка которой непосредственно врезается в скаты крыши; как сама маковка, так и ее шейка сохранили свое древнее покрытие лемехом, тогда как бревна стен и щипцов закрыты теперь тесовой обшивкой, исполненной в 1864 г. и сильно изменившей древний облик церкви, который все же очень сближает ее с новгородскими церквами XIV века.

 

Рис. 240. Троицкая церковь Елгомскаго прихода. По Д. Милееву

 

Нам остается рассмотреть еще одну форму покрытия церковных срубов, которая, хотя и редко, но все же применялась в клетских церквах; это покрытие бочкой. Очень интересным памятником, главная часть которого, то есть помещение для молящихся, покрыта бочкой, является Троицкая церковь в селе Елгомском (Каргопольского уезда, Олонецкой губернии. Построена в 1714 году).

 

Ее западная часть представляет собой пятистенный, квадратный в плане, сруб, разделенный внутренней стеной на две неравные части: узкую, совершенно темную паперть и просторную трапезную, посредине которой находится столб, поддерживающий балки потолка (рис. 239). Оба эти помещения имеют одинаковую высоту и крыты одной общей двухскатной крышей с очень пологими скатами (рис. 240). Главная часть храма имеет внутри высоту немногим большую, чем трапезная, но снаружи она гораздо выше последней и покрыта бочкой, торцевые части которой являются продолжением западной и восточной стен; северная же и южная стены заканчиваются вверху повалами, служащими опорой для широких полиц бочки (рис. 240). Над бочкой высится одна маковица, коническая шея которой и луковица точно так же, как и скаты самой бочки, покрыты лемехом. Алтарь рассматриваемой церкви двухъапсидный; вверху восточные стены апсид соединяются и образуют торец бочки, покрывающей весь алтарь и упирающейся в восточную стену главной части церкви.

 

Сравнительно чаще крыши бочкой применялись для покрытия трапезных, папертей, сеней и алтарей клетских церквей, что в соединении с высокой двухскатной крышей помещения для молящихся давало общему облику церкви очень живописный вид. Примером такого сочетания покрытий может служить прекрасная по деталям и общим массам Успенская церковь в Усть-Паденге, построенная в 1675 (* До 1893 года эта церковь стояла на другом месте и называлась Воскресенской) (рис. 243).

 

В настоящее время ее бочки покрыты железом, а их «очелья» (торцевые части) зашиты досками, тогда как прежде скаты бочек были окожу шены лемехом, а бревна очелий оставались открытыми. Выше мы указали на те приемы и пропорции, какие были в ходу у плотников при сооружении круглых бочек, идея которых зародилась, по-видимому, на почве подражания закаморам (кокошникам) каменной церковной архитектуры; но наравне с круглыми бочечными покрытиями наши плотники охотно делали такие бочки, очелья которых имели ломаный контур. Последнего типа бочки гораздо больше подходили к характеру деревянного зодчества, и начало их развития, по мнению профессора В. В. Суслова, вытекает из простого покрытия с «переламыванием», то есть из крыш со ступенчатыми скатами (рис. 244-А); постепенное увеличение числа уступов привело к форме, изображенной на рисунке 244-В и могло даже в конце концов вылиться в дуговые формы (рис. 244-Е. Д. М.), подобные тем, что мы видим над сенями и над алтарем церкви села Черевкова (рис. 218 и 234). Здесь следует заметить, что, подобно крышам двухскатным, бочечные покрытия устраивались не по стропилам, а делались из бревенчатых венцов, почему их очельям и можно было придавать без затруднения любой контур.

 

Рис. 242. Церковь Николая Чудотворца в Уемском приходе. По В. Суслову	Рис. 243. Церковь в Устъ-Падете. Фото И. Бшшбина
Рис. 245. Богоявленская церковь Елгомского прихода
Рис. 247. Церковь в селе Чухчерме. Фото Н. Неверова

 

Чтобы закончить обзор крыш, устраивавшихся над клетскими церквами, скажем еще несколько слов о формах покрытия их алтарей. Как мы видели, алтари клетских церквей устраивались или прямоугольными, или пятистенными, в зависимости от чего находилась и форма их покрытий: а именно: над прямоугольными алтарями применялись все уже рассмотренными нами формы двухскатных крыш, а также бочкообразных (рис. 219, 222, 226 и 245). Трехскатные крыши, по-видимому, никогда или очень редко устраивались нашими плотниками, и это можно объяснить нехудожественной внешностью таких покрытий. Что же касается пятистенных алтарей, то над ними также устраивались иногда двухскатные крыши (рис. 224), а также бочки, причем как те, так и другие, конечно, являлись искусственным приемом при пятистенном контуре, так как последний приходилось под крышей приводить тем или иным способом к прямоугольному контуру. В Усть-Паденгской церкви это было достигнуто тем, что бревна северо- и юго-восточных стен алтаря постепенно отводились в стороны, в направлениях, показанных стрелками, до тех пор, пока они не совпадали с бревнами стен северной и южной (рис. 246). Гораздо рациональнее были пятискатные крыши, которые в силу этого применялись значительно чаще других (рис. 232 и 235); при этом, надо полагать, что их скатам придавали различные уклоны, начиная с относительно пологих и кончая очень крутыми; при последних, конечно, приходилось устраивать повалы и полицы. Иногда над пятистенными алтарями устраивали довольно сложные крыши, комбинируя их из бочки и трехгранника, как это, например, сделано у черевковской церкви, где прямоугольная часть алтаря, его вима, покрыта бочкой, а сама аспида — трехскатной крышей (рис. 218). Наконец, видоизменением бочечных крыш можно считать крыши, имеющие форму граненых куполов; как на образец таких крыш, укажем на покрытие алтаря церкви в селе Чухчерме (Холмогорского уезда, Архангельской губернии).

 

Церковь эта построена в XVII в. и, несмотря на то, что она теперь обшита тесом, она, все же, по благородной простоте и изяществу своих форм является одним из лучших памятников церквей, построенных клетски (рис. 247).